– Шумиха в газетах тоже входила в их планы. Несчастный«ревнивец», разумеется, не забыл перед прыжком в воду надеть на себядрагоценный пояс. Он был отличным пловцом и без труда мог добраться до катеpa,который ожидал его в условленном месте, а позднее он и очаровательная Ивоннадолжны были разделить не одни только лавры, заработанные ими. И все это былозадумано с единственной целью одурачить таможенников! Замысел удался, кромеодного пункта: Монрой Векстер не появился у своей подружки. Ивонна жила в уединенномотеле, как было договорено, и ждала встречи. Ожидание затянулось…

– Может, Векстер решил, что целый улов лучше половины? –спросил Мейсон.

Ирвинг с сомнением покачал головой:

– Как будто прелестная Ивонна, потеряв терпение, отправиласьк их сообщнику на катер, и тот ей сказал, что Векстер вообще не появлялся. Повсей вероятности, у него случились судороги, когда он под водой добирался доего суденышка, боясь высунуть наверх голову.

– Все это происходило в водах США? – поинтересовался Мейсон.

– Как раз у самой гавани Лос-Анджелеса.

– Днем?

– Нет, на рассвете.

– Хорошо. Было сделано предположение, что Векстер утонул, –сказал Мейсон. – И что же дальше?

– Ивонна Мансе заподозрила нечестную игру. Она решила, чтоих сообщник мог утопить Векстера, чтобы завладеть камнями. Возможно, она была вконечном счете права. Но, естественно, не сказала бы ни слова, если бытаможенники не стали, в свою очередь, кое о чем догадываться и не дали знатьполиции. Ну а та подвергла восхитительную Ивонну допросу после того, каквыяснилось, что за десять месяцев до этого они с Векстером уже путешествовалина другом судне в качестве законных супругов.

– И тут Ивонна Мансе разоткровенничалась? – спросил Мейсон.

– Еще как. Выложила все, что знала. И приплела Джона Джефферсона,который якобы занимался реализацией контрабандных драгоценностей. Тогда полициясильно заинтересовалась личностью последнего и вчера, получив на основаниипоказаний Ивонны Мансе, данных ею под присягой, ордер на обыск, нагрянула внашу контору.

– И обнаружила на сто тысяч драгоценных камней?

– Обнаружила стоящий набор камней, – ответил Ирвинг. –Скажем, одну треть контрабандной партии.

– А остальные две трети?

Ирвинг пожал плечами.

– Где нашли камни?

– Там, куда их кто-то очень ловко подсунул. Может быть, выпомните ту суматоху, которая поднялась, когда в нашу контору проникла незванаягостья. Полиция попросила нас тогда проверить, не было ли что-нибудь похищено.Нам и в голову не пришло проверить, не было ли что-нибудь подложено.

– Где же были найдены бриллианты?

– В пакете, прикрепленном лейкопластырем к задней стенкеящика письменного стола.

– Ну и что же сказал Джефферсон по поводу этой находки?

– Что он мог сказать? Для него все это было такой женеожиданностью, как и для меня.

– Вы можете поручиться за достоверность этих фактов? –спросил Мейсон.

– За это я ручаюсь, но я не могу отвечать за романтическиебредни Джона, желающего во что бы то ни стало выгородить эту девушку.

– Это та же особа, которая проникла в контору?

– Полагаю, что да. С Джоном случился бы обморок, он навекиперестал бы со мной разговаривать, если бы я осмелился высказать ему такоепредположение. Когда дело касается женщин, с ним нужно обходиться крайнеделикатно. Но если говорить откровенно, вам, я уверен, не обойтись без этойдевицы. И тогда Джефферсон перестанет сотрудничать с вами и станет вашимсмертельным врагом.

Мейсон, казалось, задумался над этой перспективой.

– Ну? – спросил Ирвинг.

– Выписывайте чек на две тысячи долларов, – сказал Мейсон, –в счет пятитысячного гонорара.

– Что вы имеете в виду?

– В такую сумму я оцениваю всю работу.

– Включая детективов?

– Нет, я называю свой гонорар. Все дополнительные расходы заваш счет.

– Черт бы вас побрал! – взорвался Ирвинг. – Если бы этиостолопы в главной конторе не упомянули задаток в две тысячи долларов, я быуговорил вас взяться за это дело вообще за две тысячи.

Мейсон сидел с невозмутимым видом, глядя на Ирвинга.

– Ну, раз дело сделано, об этом больше не стоитразговаривать, – проворчал Ирвинг, вынимая из бумажника заранее выписанный наимя Мейсона чек и протягивая его адвокату.

Мейсон кивнул Делле:

– Выдай расписку, только обязательно укажи в ней, что этидве тысячи получены в качестве задатка в пользу Джона Джефферсона.

– С какой целью? – спросил Ирвинг.

– Просто чтобы подчеркнуть, что я не ответствен ни передвами, ни перед вашей конторой, а только перед своим клиентом.

Ирвинг на секунду задумался.

– Есть сомнения? – поинтересовался Мейсон.

– Нет. Насколько я понял, вы готовы пойти против меня, еслиэто будет в интересах вашего клиента?

– Вы поняли совершенно правильно.

Ирвинг усмехнулся:

– Меня это не волнует. Я даже готов пойти дальше. Еслислучится так, что обстановка начнет накаляться, вы можете рассчитывать на меня:я всегда вам подыграю. Согласен, в крайнем случае, на роль исчезнувшегосвидетеля.

Мейсон покачал головой:

– Не пытайтесь придумывать правила игры, предоставьте этомне.

Ирвинг протянул руку:

– Просто я хочу, чтобы вы поняли мою позицию, мистер Мейсон.

– Пожалуйста, поймите и вы мою, – ответил адвокат.

Как только Ирвинг вышел из кабинета, Мейсон посмотрел на Деллу:

– Ну?

– Ну? – в свою очередь спросила она.

– Смешно сказать, но я был вынужден принять это предложениев целях самозащиты.

– Как это?

– А в противном случае, располагая известными сведениями, ноне имея подзащитного, я бы чувствовал себя в высшей степени скверно.

– А теперь?

– Теперь у нас имеется клиент, которого мы обязаны защищать.Адвокат, представляющий клиента в деле об убийстве, не обязан бежать в полициюсо своими сомнениями, догадками и выводами, тем более если он полагает, чтотакими действиями нанес бы вред своему подзащитному.